Я всегда предпочитал свою любимую Нирвановку большому шумному Киеву. Точнее, тому, во что превратили некогда зелёный роскошный город два последних мэра. Фотографии Киева 60-80-х, в котором я, к сожалению, тогда не жил, всегда вызывают во мне самые тёплые и позитивные ощущения уютной зелёной колыбели.

Я в любое время суток мог гулять по этому городу, фотографировать ночной Киев, и ни разу - ни разу - я не задумывался о собственной безопасности. Город был наполнен мирными, немного расслабленными и иногда немного подвыпившими людьми. В нём было уютно, комфортно, и каждая улица и дворик на Крещатике, Арсенальной, Большой Житомирской, Софиевской, Владимирской, Ярославого Вала; Майдан, Арка, Андреевский, Мариинский парк - это были мои друзья, мои хорошие знакомые, мои приветливые уголки.

Были.

Теперь Киев - это кровавая рана. Это крик боли, ярости, отчаяния, ненависти. Моё сердце болит, когда я вижу, что такая ненаглядная улица Грушевского превратилась в бойню, в мясорубку, где озверевшие садисты дорвались до своего любимого занятия: бить, калечить, мучить, издеваться, глумиться, убивать свободных людей. За то, что они свободные. За то, что они не хотят слышать шансон - да какой же шансон - блатняк. За то, что имеют гордость и достоинство. За то, что не рабы и не быдло. 

Тупое злобное кодло за 200 гривен и за пакет травы рыскает по Киеву, избивает людей, пьяно рыгая, матерясь и испражняясь где попало.

Это как будто твою любимую женщину, жену, дочь раздели, унизили, изнасиловали, протащили за волосы по брусчатке и сфотографировались, похабно скалясь, на память, над изувеченным телом.

Боль и гнев. 

Эта рана будет заживать очень долго, долго после того, как Янукович и прочая мразь, которая довела мой город и мою страну до крови, убийств, мучений, нищеты, предстанут перед Судом моего народа. Единственное, что не даёт покоя - то, что эти ублюдки, умирая или влача своё жалкое существование в клетке, так и не поймут, как больно они сделали людям.

(Фото Димы Ларина)